Лента 02 Июня 2023, 14:42
  • Соцрегистрация/вход
Дом 2 новости и слухи, серии онлайн
collapse

* Регистрация

Привет!!! Добро пожаловать, тут Белок.Нет! Зато есть много всего интересного!

Пройдите простую регистрацию РЕГИСТРАЦИЯ. Присоединяйтесь к нашему дружному сообществу!

Уважаемы гости форума. Если у Вас есть вопросы или проблемы в этой теме Вы можете писать без регистрации https://belok.net/index.php?topic=60312.0. Всегда рады Вам помочь.

* Чатотема

  • Шаман:  Царь, не завидуй  :186:
  • Царь:  :446:
  • Царь: здарова! с днем детей!!  :446:
    (кликните для показа/скрытия)
  • Шаман:  Есть немного))
  • Царь: а хде Коза? КАЗАААААА!!!!!
  • Царь:  абиду в твоем голосе чую я, падован  :446:
  • Шаман:  Надо же, какая темпераментная. Лишь бы не в Гагры уехала, отжарят ведь там . ) И сожрут.
  • Царь:  ие-сожрешь!  :446: звэр-баба! муринская закалка  :347:
  • Шаман: Курочка моя боевая пропала совсем  :193: Надеюсь, не сожрали
  • Шаман: Мы здесь вдвоём, что ли, гуляем?)

Перейти в чатотопик

* Тестовые последние сообщения

Обновлять автоматически

Тема: Дунька-дурочка (ОКОНЧАНИЕ)  (Прочитано 360 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

29 Августа 2021, 10:29
Прочитано 360 раз
Оффлайн

Лайм


2
Реклама:
                                   

Вскоре слухи поползли, что Дунька – бессовестная - к местным мужикам пристаёт. Подивились, головой покачивая, но что с неё взять – с дурочки-то? Кто пожалел, а кто и плохими словами обозвал. А она молчит и как всегда улыбается …

Только ночами, порой, умереть хочет … от стыда и доли своей несчастной.

Дед услышал, в избу ворвался, за ремень схватился: «Убью, распутница! Ты что, убогая, творишь?»

Дуня перехватила руку его, зыркнула, что молнии метнула взглядом, брови грозно сдвинув: «Ты, дед, не забывайся - не дитя я тебе малое. Все мозги ты мне проел, что род твой закончился, а дети с неба не падают и автолавка их не привозит! Делают детей – сам знаешь как. Это я не знаю.

И расплакалась вдруг горько, громко, может впервые в жизни слезами горючими горе своё безутешное выплакивала, судьбу кляня обездоленную: «Да лучше б умерла я при рождении, чем всю жизнь не замечать, как отворачиваются от тебя, как смеются вослед, детей тобой пугают … Ни мамки, на папки не знать … Улыбаться, когда на улицу страшно выйти … когда дед родной имя моё забыл, всё дурочкой кличет … Убогой распутницей назвал … Да чего мне это стоит – кабы ты знал!

Не плакала Дуня, выла, распластавшись на полу. Испугался Игнат, растерялся. И не думал он, не чувствовал какое горе прятала в душе его всегда жизнерадостная внучка.

- Не догадываются люди, что смех мой слезам ровня, что лучше и впрямь была бы я дурочкой, чтобы не знать, как страшна, не понимать, за что … Да, чем горше, тем больше улыбаюсь я. У каждого своя беда, но только кому щи постны, а кому жемчуг мелок и это ничего, что тебе ножку отняли, зато знаешь, как мой пальчик болит – люди – они такие. Пока их настоящее горе не коснётся – не способны они понять другого. Да и не прошу я жалости – не смейтесь только, не злословьте. На работу брать не хотели – коровы говорили, испугаются.

Всхлипнула Дуня, замолчав, села на пол, как ребёнок, вытянув маленькие ножки вперёд, здоровым глазом из-под опухших век глянула, повернув голову вбок …

Как курица …

- Ну, будет, будет, - растерялся дед, слёзы украдкой смахивает. Совсем он в своей старости перестал замечать внучку и не знал сейчас, что сказать, что думать и что делать. «Одна кровинушка из всего рода осталась, а я её ремнём хотел, дурак старый. Сиротку».

Опустился рядом, обнял: «Дуня, грех это, понимаешь? Грех, чтобы с чужими мужьями …»

- Понимаю, но… не мешай мне, дед, не добивай словами жестокими и правдой страшной – самой тошно! Не мужья мне нужны, дитя хочу, а по-другому у меня не получится … цыплят по осени считают … поговорят и забудут, а я – с цыплятками … И пусть после кидают в меня камнями, кто без греха. Для меня этот грех может спасением явиться, а праведность ваша, что удавка на шее, изгородь колючая, да и что так все переживают – за своё сама ответ держать буду …, а победителей, дед, не судят.

Встала Дуня, юбку одёрнула, вымучено улыбнувшись: «Пошли ужинать».

Засуетилась, быстрая и ловкая, вроде и не она только что в рыданьях билась.

- Ну и характер! Наша порода – савельевская, - подивился Игнат про себя, - эх, Фрося, зачем же ты так рано ушла … Оставила меня и матерью и отцом, и дедом и бабкой больному ребёнку, а я, выходит, и не справился … А если не победителем? …

Хотел вслух спросить, да побоялся.

А к осени у Дуньки живот стал расти. Попритихли, удивляясь, сельчане, головой осуждающе покачивают: «Бессовестная!» Плечами пожимают: «Куда ей, убогой, недоразвитой рожать?»

Затаились, пряча взгляды, мужики - ведь кто-то всё-таки купился!

Пашка мотоцикл вдруг пригнал, Юрка трактор отремонтировал, да деткам новые шубки справил … Правда сказывали, что родственники сбросились, пожалев многодетное семейство.

Помалкивают все – с опаской на Дуньку поглядывают, а она сияет от счастья и словно никого не видит, ну чисто блаженная. «Вот тебе и дурочка, - перешёптывались, возбуждённые тайной, соседи, - а мужики-то наши … а может и не наши – она в город часто мотается … Да, дела …».

Трудно верилось, что такое могло случиться, но Дуня действительно была беременной.

Но нашлись и те, кто обижал её, бросаясь вослед словами нехорошими, а Дуняша, как всегда улыбнётся, гордо голову вскинет, тряхнув кудряшками, и несёт свой огромный живот, подвязанный полотенцем, неуклюже переваливаясь на кривеньких ножках, глубоко приседая на короткую.

Врачи в один голос убеждали не рожать. Таз, говорили, узкий и искривлённый, если и выносит, то уж не разродится точно.

- Может не надо? – переживал Игнат, - помрёшь раньше времени.

- Да не бывает раньше или позже, - у каждого, дед, свой срок есть, только Господь знает откуда и куда мы идём, и где путь свой закончим. Нутром чую, что всё правильно делаю.

- Ох, настырная! Сейчас уж мучаешься как, а дальше что будет? – вздыхал, беспокоясь, - не всякая здоровая баба справляется – куда уж тебе? Но, как ни крути – всё грех, всё грех!

- Что надо, то и будет – не даётся человеку больше, чем он может вынести. Жить надо, не боясь – тебе ли не знать? Не телесные, дед, немощи нас делают слабыми, в моём уродстве, напротив, сила моя. Душу съедают и жить не дают нам мысли и дела греховные.

- Вот именно – греховные! Дитя зачала без мужа неведомо от кого. Уж как можно более нагрешить?

- Не ради утехи грешила – человека родить хочу, чтобы род наш продлился на земле, а ещё матерью стать мечтаю – не для того ли женщиной уродилась? Я много думала - для чего живу, зачем Господь мне такой уродливой жизнь сохранил? Значит был у него какой-то замысел. А потом вдруг поняла свой главный долг в этой жизни и поэтому, дед, не переживай: сейчас я выдержу любые испытания и ничего со мною не случится. Люди осуждающе в меня пальцем тычут, а я такой счастливой никогда не была.

Удивлялся Игнат, слушая и – старый - не знал, что ответить … Всегда считал внучку глупенькой и слабенькой, а на поверку оказалась в ней силища могучая.

- Но всё едино грех, - причитал постоянно.

После нового года родила Дуняша сына. Несколько суток, сжав зубы, крепилась тужилась так, что сосуды на лице полопались, но не кричала – молча терпела муки адские. Врачи измучались, а Дуня, в кровь искусав губы, их ещё подбадривала, но расплакалась, стыдливо прикрывая потной ладонью глаза, как услышала крик ребёнка.

- Мальчик, да чудесный какой! - радовались уставшие акушеры, - Ай да Дуня, ай да молодчина!

Это ничего, что роженица была неказиста и мала – болезнь матери девочку такой сделала, а гены предков она в себе хорошие несла. Мальчик больше трёх килограмм родился. Крепенький, ладненький, словно с открытки срисованный, а главное - здоровенький. Назвали Петром.

Гордо протянула деду свёрток при выписке: «Вот, дед, продолжение рода нашего – Пётр Игнатович Савельев».

Взял на руки, с трудом уняв дрожь. Слёзы радости смахивает да всё приговаривает: «Ой, Фрося не дожила! Счастье-то какое! Удивила Дуняшка, порадовала!»

И про грех сразу забыл, подумав, до чего же Господь милостив.

До ласки всегда скуп был, а тут к сердцу прижал горемычную внучку свою и не отпускает: «Ничего, девонька, справимся, вырастим».

- Само собой, дед, вырастим, - улыбается счастливая Дуня.

- Кто отец? – не выдержал, спросил.

- Да кто ж его знает? – пожала плечами, - вон их сколько без отцов растут и ничего.

А она и правда не знала, а может и скрыла надёжно … Было их несколько, кто съездил в город по делам …, а может и впрямь по делам … Да и какая разница теперь. Человек родился!

Дуня сознательно это делала. Знала, что все будут помалкивать - хоть пытай, ежели что и концов никто не найдёт.

- Дурочка – дурочкой, - злословили некоторые, - а своего добилась, но дурное дело не хитрое.

- Да как сказать, - сомневались другие.

Долго перешёптывались за Дуняшкиной спиной, но, как обычно, вскоре другие события деревенской жизни перевернули страницу истории появления на свет мальчика Пети. А люди по сути своей больше добрые и каждый спешил прийти на помощь. Вещи несли детские: и новые и старые, игрушки – кто что мог. В правлении материальную помощь выписали и знатно обмыли новорожденному лапки.

Побежала жизнь новая, насыщенная, отмеряясь месяцами, годами …

Мальчонка резвый, смышлёный, здоровенький – дед с рук не спускает. Все хвори вмиг отпустили старика, от счастья даже седина стала пропадать.

Не без баловства, конечно, но только в радость для всех, подрастал ребёнок. Учился хорошо, в спорте – первый. Мать с дедом почитал и во всём помогал. Мечту имел – военным стать.

Дуня матерью отличной была. Книжки читала, к труду приучала, в учёбе наставляла. Свой нрав жизнеутверждающий и покладистый сыну передала. И ещё больше улыбалась, только теперь светилось лицо её настоящим счастьем и никому она больше не казалась страшненькой. Стала она равной среди всех.

И что интересно, больше никто и никогда не называл её дурочкой. По-другому, как Евдокия, а то по отчеству не величали, а как иначе: почётная доярка, частый победитель соцсоревнований и достойная мать.

 

«Вот, Фросечка, какой подарок внучка нам сделала на старости лет. Жаль ты, моя хорошая, не дожила, - рассказывал Игнат жене на могилке, - я теперь к тебе повременю – помочь обязан. Ты уж не серчай. Но какова девка – Дуняшка-то наша!»

И помог. Долго прожил он. Петьку в военное училище проводил, на присягу слетал, женил, и даже праправнука дождался. Попросил Павлом назвать – в честь сына своего погибшего.

А вот у Дуняши век не таким долгим был – не встала она как-то летним утром с восходом солнца, не поприветствовала своим звонким голосом соседей …

Лежала в кровати такая маленькая, что и не сразу разглядишь её под одеялом и словно сладко спала, слегка улыбаясь. Она ведь всегда улыбалась и даже смерть приняла с улыбкой на устах.

И стояли у порога в ряд уродливые стоптанные коричневые и чёрные ботиночки …

Напрасно переживал дед, что никто не будет плакать на её могиле.

Высокий стройный Петр Игнатьевич – майор, красавица жена его и два сына подростка, статью в отца, с любовью достойно проводили мать и бабушку в последний путь. Плакали сельчане, прощаясь и сожалея, что не увидят больше её красивую улыбку, не услышат задорный голос и звонкий смех.

Ушла Дуняша, а вместе с ней и целая эпоха, но не прервался именитый сильный род Савельевых, не допустила этого хроменькая, кривенькая, косенькая, маленькая, словно подросток, инвалид с детства, сиротка и победитель Дунька-дурочка

29 Августа 2021, 11:42
Ответ #1
Оффлайн

Милада


удивительная по своей доброте и жизнелюбию история , Лайм , рада тебя видеть ! :116:

29 Августа 2021, 14:59
Ответ #2
Оффлайн

Лайм



Поделиться:
 

А знаете вы окончание пословиц?

Автор Ядвига

Ответов: 9
Просмотров: 543
Последний ответ 23 Апреля 2016, 05:06
от ROZALIYA
Дунька-дурочка

Автор Лайм

Ответов: 0
Просмотров: 406
Последний ответ 29 Августа 2021, 10:27
от Лайм