Кубышкина Любовь. Приключение в плацкарте или подстаканник - ударный инструмент!

[tatsli]

1

Реклама:

Кубышкина Любовь. Приключение в плацкарте или подстаканник - ударный инструмент!
(продолжение)





До санатория решили ехать поездом. Билеты покупали в спешке, а она, как известно, хороша только при ловле блох. Именно так Кубышкин и Любовь оказались счастливыми обладателями «боковушек» у туалета. Вагон, хоть и значился в проездном билете как «фирменный», на деле оказался самым заурядным.

Романтика плацкарта развернулась перед влюблёнными во всей красе: колёса стучали, фольга шуршала, жареная курица пахла, а с верхних полок свисали расслабленные конечности попутчиков.

Лишь одно обстоятельство портило Любе нервы: дверь, тяжелая, с металлической ручкой. Она открывала пассажирам портал в уборную и с грохотом возвращалась обратно. Замок лязгал при этом с такой силой, что Любовь вздрагивала и косила недобрым глазом на своего нового врага. За несколько часов путешествия из обычных пассажиров в стан Любиных врагов перекочевала половина вагона.

Понимая, что настроение спутницы – это тот ещё «скоропорт», Кубышкин потащился с дипломатической миссией к проводнику. Пенсионер что-то бормотал по пути про оказанное доверие, ненавязчивый сервис и Сталина, которого на них нет. Но уже через пять минут он вернулся с двумя стаканами чая и сдачей в нагрудном кармашке.

«Этот негодяй категорически ничего не может сделать!» - признал поражение дипломат и уронил глаза в глубокое декольте своей дамы. Кубышкин сел на место, с шумом отхлебнул кипяток, потом поморщился и уставился в окно. Ему не хотелось замечать разочарования на потном лице возлюбленной.

За окнами мелькали картинки дачной пасторали: домики, грядки, люди. В этих согнувшихся пополам фигурах Люба узнавала себя. Удивительная жизнь! Вчера ты окучиваешь «Адретту», а сегодня мчишь к мечте. На секунду Любе даже показалось, что она счастлива, но тут дверь снова бабахнула, и сахарные мысли растаяли в чёрном чае наступающего вечера.

Скоро в салоне зажгли свет. К туалету выстроилась очередь с полотенцами и зубными щётками наготове. Люди жаловались на жару, российские железные дороги и низкую зарплату. И это длилось целую вечность. У Любы возникло ощущение, будто каждый человек, посетив злачное место, снова встаёт в конец очереди, просто чтобы стукнуть дверью ещё раз.

Но вот коридор опустел. Погас свет. Разговоры утихли. А как только Люба услышала первый храп, она взяла в руку подстаканник и помаршировала вдоль вагона "отпускать попутчикам грехи". Ибо накопилось. Любовь с силой задевала железякой металлические поручни.

Звон стоял колокольный. Любовь мерила длинный коридор тяжелыми шагами и не щадила ни стариков, ни женщин, ни детей. Надо сказать, этот манёвр наделал действительно много шума. Своё парадное шествие мадам сопровождала не менее громкими словами:

- Уважаемые пассажиры!

Бам!

Посещая в ночное время сортир,

Бам-бам-бам!

Будьте аккуратны!

Бам!

И взаимовежливы.

Бам-бам!

Помните: если хоть одна сво… - тут Люба запнулась и вспомнила, что она хоть и сердитая, но очень воспитанная дама. – Если кто-нибудь опять грохнет дверью, я встану и пройдусь по вагону ещё раз!

Бам! БАМ-БАМ-БАМ!

Повторяю…»

Кубышкин смотрел на даму сердца с нескрываемым пиететом. В эту секунду он готов был целовать спасительнице ноги в тапочках с помпошками. Но Люба вернулась на свою «боковушку», демонстрируя чувство собственного достоинства, укрыла подстаканник подушкой и легла спать. Она то дремала, то слышала, как кто-то крадётся к туалету, аккуратно прикрывая дверь за собой.

А утром светило солнце. Люба пила чай и готовилась выйти на перрон, чтобы в кои-то веки встретиться с мечтой лицом к лицу, и от этого казалась себе ужасно счастливой.




   Комнатный гурман